Испытание желанием - Страница 89

Именно ради них Кейт сидела гордо и спокойно, безукоризненно вежливо, с прямой, полной сдержанного достоинства осанкой. Никто не посмеет написать, что она была в слезах или что она согнулась под грузом своего тяжкого преступления. Кейт даже не сомневалась, что вокруг ее имени была заключена еще дюжина пари в джентльменских клубах, и она не могла позволить, чтобы эти идиоты получили удовольствие, видя ее страх.

На передних рядах Кейт заметила нескольких людей, которых знала очень хорошо.

Маркиз Блейкли и его супруга сидели слева от нее. Лорд Блейкли пристально наблюдал за Кейт. Однако он не хмурился — хороший знак. Он лишь внимательно смотрел на нее, будто бы видел в первый раз.

Маркиз сидел рядом со своей женой, и оба они были тщательно одеты в строгое платье. Лица их выражали все горести бессонной, полной беспокойств ночи.

Кейт прекрасно представляла себе, что чувствуют сейчас лорд и леди Блейкли.

Харкрофт решил сам выступать обвинителем по этому делу. Кейт была уверена, что он не расскажет правды даже перед присяжными и заполненным публикой залом. И в самом деле, для половины Лондона, читающей эти газетенки со сплетнями, было практически очевидно, что он лжет. Но, несмотря на это — или, вероятно, именно по этой причине, — Харкрофт выглядел так, будто бы проспал всю ночь невинным сном младенца. Если бы Кейт уже не ненавидела его, она бы стала презирать его только за это.

Чуть дальше сидели люди, которых Кейт также знала довольно хорошо — леди Беттони, лорд Уортингтон, а также те, что были известны ей лишь внешне и по имени, с которыми она встречалась на многочисленных светских балах и приемах.

Если бы из зала вынести тяжелую дубовую судейскую кафедру, скамейки и пригласить оркестр, то зал суда можно было бы вполне спутать с бальной залой.

Однако среди сотни собравшихся там лиц она не видела лица своего мужа. Кейт взглянула на вход уже в семнадцатый раз. Когда она сделала это, то высоко подняла подбородок, словно сидела в ожидании утренних визитов.

Но, господи, конечно, она страшно беспокоилась. Еде же Нед? Он провел всю ночь в седле. С ним могло случиться все, что угодно. Он мог сломать шею, на него могли напасть грабители. Если бы она только подумала обо всем прошлым вечером, то обязательно бы настояла на том, чтобы кто-нибудь отправился вместе с Недом. Будто бы ее муж согласился принять помощь.

Кейт снова ощутила на себе взгляд лорда Блейкли. И на секунду все ее страхи показались реальностью. Он смотрел на нее, и она представляла себе, о чем он сейчас думает. Он выговаривает ей за то, что не рассказала ему обо всем, проклинает за то, что по ее милости он потратил столько времени, стыдит за все те дни молчания, когда он занимался бесплодными поисками. Он не мог думать о ней ничего хорошего.

Однако, к ее удивлению, лорд Блейкли приветливо ей кивнул.

Судья вошел в зал. Жюри приведено к присяге. Но вместо того, чтобы выглядеть строго и внушительно в преддверии решения, которое определит ее судьбу, присяжные обменивались улыбочками, словно поздравляя себя с удачей принять участие в решении самого обсуждаемого судебного процесса в Лондоне. Их столь очевидное ликование вовсе не успокоило опасения Кейт в беспристрастности правосудия.

А потом Харкрофт начал свою речь. За несколько недель, прошедших со времени исчезновения его жены, он действительно проделал огромную работу, собрав по крупицам информацию. И ему удалось это гораздо лучше, чем даже могла предполагать Кейт. Он привел свидетелей — например, супруга йоркширской кормилицы, предоставившего записку из агентства, в которое обратилась Кейт, чтобы ее найти.

Были и другие. Почтовый служащий, подтвердивший, что Кейт встречалась с кормилицей в Лондоне, ее конюх, сопровождавший карету с Кейт и младенцем в Берксвифт. Наконец, заслушали швею, сообщившую о свертке, заказанном леди Харкрофт, но доставленном по приказу леди Кархарт в дом леди Кархарт.

Кейт, конечно, делала все возможное, чтобы замести следы, однако едва подозрение пало на нее, все быстро всплыло наружу. Доказательства выглядели очень убедительными.

И, судя по выражению лиц присяжных, они были вполне согласны с обвинением. После первых пятнадцать минут слушаний свидетельских показаний все они отворачивали от нее свои глаза. Они уже вынесли решение. И Кейт не могла их обвинять. Она была виновна. Она похитила супругу Харкрофта. Просто сделала она это во имя действительно прекрасной цели.

После всех этих обвинительных свидетельских показаний ей уже не было нужды ничего говорить. Ровно в одиннадцать часов тридцать минут судья вызвал Кейт для дачи показаний.

Судья Фэнг смущенно смотрел на нее. Он не мог хотеть, чтобы леди признали виновной, но Кейт понимала, насколько веской казалась позиция обвинения. То, что судья нервничает, было хорошим знаком — он думает о том, как бы извратить свидетельские показания в ее пользу, чтобы освободить ее и избежать сложностей с ее отцом или кузеном.

Наконец он вздохнул и начал допрос:

— Леди Кэтлин, вы нанимали миссис Уотсон в качестве кормилицы?

Ей не оставалось ничего, кроме как признать правду.

— Да, ваша честь.

Он прикусил губу и посмотрел по сторонам, все еще надеясь найти какую-нибудь лазейку.

— И вы это сделали потому, что у вас есть ребенок? — с надеждой вопросил он.

— Нет, ваша честь.

Воцарилась тишина. Судья Фэнг почесал парик.

— Возможно, вы помогали своей сестре?

— У меня нет сестры, ваша честь, — ответила Кейт.